Лекция местре Мораес (Moraes) 24-ого октября, 2006 г., Сальвадор, Bahia

Местре Мораес начал свою лекцию говоря, что капоэйра «искренне не Бразильская» — так какого черта Бразилия содействовала капоэйре? Искусство африканское, потому что его корни происходят от африканцев различных этнических принадлежностей; это — не только регион страны сейчас называемый Анголой. В колониальной эре, «Ангола» ссылается на порт Луанды, где она была основана африканцами, собранными из различных частей континента.

Он привел различия между духовностью и религией: духовность вовлекает дела духа, основы вер/значений, и истоки. Религия — «Команда в которой вы» — категория, в которую вы помещаете себя. Вы можете изменить свою религию накануне вечером — например, вчера вы были Баптистом, сегодня вы — практикующий специалист кандомбле — но ваши основные веры (ваша духовность) займут время для изменения. Капоэйра духовна, но не религиозна. Она вовлекает ваш дух, она имеет свою собственную философию и истоки, но она не связана с определенной религией.

Кандомбле (Candomblé) — религия с африканскими корнями, но она не является неотъемлемой частью капоэйры, в отличие от макулеле и самбы, которые имеют большое значение для практики капоэйры. Moraes говорит, что макулеле и самба начали практиковаться группами капоэйры из-за влияния капитализма — кто имеет больше видов продукции, у того больше шансов победить. Не перестают практиковаться и другие афро-бразильские танцы, но тот кто хочет изучать капоэйру должен фокусироваться на самой капоэйре; «на все руки мастер никакого дела.»

В капоэйре ваша духовность (несмотря на вашу религию) африканская, потому что это искусство имеет африканские истоки и философию. Истоки важны в капоэйре, так как это — искусство, которое передавалось из поколения в поколение. Это подобно мальчику, который спросил «Отец, кем ты являешься?» и отец ответил «Я связующее звено между тобой и твоим дедом.» Несмотря на то, что духовность капоэйры африканская, это не означают, что только люди африканского происхождения должны практиковать или преподавать её. Любой человек, из любой культуры, может быть вовлечен с частичками своей культуры, изучать её, и может стать её представителем.

Фольклорные выступления создавали у людей поверхностное представление о капоэйре и препятствовали углублению в исторические, политические, философские и духовные аспекты этого искусства.Одно дело — изображать верующего в религии, и совершенно другое — по-настоящему иметь веру. Люди должны быть по-настоящему верны какой-либо религии, которую они выбрали, вместо попытки лишь изображать это. Например, много капоэристов изображают последователей кандомбле, нося амулеты и ожерелья, хотя они на самом деле не практикуют или не верят в это. Мораес отмечает, что они всегда выбирают ожерелья с цветами Шангу, Огун, Ошосси (Xangô, Ogum, Oxossi) – это сильные и мужественные оришы и почему-то ни один капоэрист ниразу не выбрал Иеманжи (Iemanjá, богиня моря)? Это результат того, что эти капоэристы только выбирают, какой ориша по их мнению – круче,а не тот ориша, сыном/дочерью которого они являлись бы, если бы по-настоящему практиковали кандомбле.

В заключении, Мораес привел различия между игроком капоэйры и капоэристом. Игрок капоэйры только делает движения и остаётся на поверхностном, внешнем уровне; капоэрист действительно понимает искусство и проживает его в своей ежедневной жизни. Как на примере акупунктуры: любой дурак может купить иглы в магазине и втыкать их в людей, но только тот, кто действительно знает искусство может практиковать это по-настоящему. В капоэйре гораздо больше sentimento, чем movimento; то есть, больше чувств, чем движения.